Что такое детская мотивация? Отличается ли она от взрослой?
Я бы выделила три типа мотивации.
Взрослая мотивация: ты готов наступить на горло собственной песни, делать что-то неинтересное, вкладывать время, силы и деньги, потому что когда-то в будущем это пригодится. Такая мотивация возникает лет с 15. Ожидать её от ребенка бессмысленно.
Детская мотивация: ты хочешь быть хорошим. Ребёнок учится не для того, чтобы стать образованным человеком, а чтобы взрослые его похвалили, поставили пятерку, помогли ощутить себя прекрасным. Эта мотивация существует лет до 10.
А что от 10 до 15-ти? Там провал. Это уже не дети, но ещё не взрослые, а метаморфонты (от слова «метаморфозы» — превращение). Это короткая переходная форма живет обычно 3-5 лет. Для такого возраста работает только промежуточная мотивация: я сделаю это сейчас, чтобы сразу получить желаемое. Условно говоря, это морковка, которую вешают перед носом лошадки, чтобы она бежала.
Такая промежуточная мотивация-морковка — это любое вознаграждение?
Это не всегда прямое вознаграждение. Например, ребёнок обожает компьютерные игры или театральную студию. Но чтобы тебе выдали айпад или отпустили на занятие, нужно сначала сделать уроки,
Если ребёнку понятно, что ему нужно выполнить определённые задачи, чтобы получить то, что он хочет, то он эти обстоятельства жизни принимает. Промежуточная мотивация работает, и умные родители ею правильно пользуются.
Я вижу, что у родителей обычно есть запрос на то, как сделать, чтобы ребёнок захотел учиться. Никак. Захотеть может только он сам.
То есть задача родителей детей от 10 до 15 лет — установить какие-то понятные правила?
Задача родителей— четко сообщить детям, в какие обстоятельства они попали, что от них ждут, какие задачи они должны выполнить и когда смогут заняться тем, что им нравится. Чем четче родитель это сформулировали, тем легче ребенку адаптироваться к этим обстоятельствам, эффективно и оптимистично в них существовать. Чем более размытые правила, тем больше ребёнок невротизируется.
Если экранное время становится вознаграждением, то не теряется ли от этого ценность реальности? Не начнут ли они воспринимать учёбу и домашние обязанности как препятствие на пути к гаджетам?
Во времена, когда я росла, аналогичной бартерной ценностью было пойти во двор. Сделаешь уроки — пойдёшь во двор. Подметёшь полы — пойдёшь во двор. Домоешь посуду — пойдёшь во двор. Не было ощущения, что ценность двора таким образом усиливалась...
Надо понимать, что гаджет имеет ценность только как портал в другой мир, и ценность того мира невозможно преувеличить, она и так велика.
Однако можно уменьшить ценность реальности. Например, сделать жизнь в доме невыносимой. Например, ты приходишь домой, и тебе, чтобы получить миску хряпы, нужно сделать то-сё, пятое-десятое.
Как увеличить ценность реального мира в глазах детей и подростков?
Ответ на этот вопрос, с одной стороны, достаточно прост, а, с другой стороны, для современных родителей уже труден. Один из основных способов познания мира для детёнышей птиц и млекопитающих — это имитация значимых взрослых. Значит, нам нужно всего лишь с самого раннего детства ребёнка на его глазах кайфовать от реального мира. Не на словах, а на деле. Показывать, как родители наслаждаются цветением хризантем, как они медитируют на закат, как они, взявшись за руки, гуляют по мартовскому городу и так далее.
Это целый пласт другой проблемы для взрослых. Ко мне часто приходят родители, рассказывают, как дети пропадают в гаджетах, при этом собственные телефоны они не выпускают из рук, то и дело их проверяют.
Как быть, если дети быстро теряют мотивацию, не доводят дело до конца? Например, посетят два-три раза какой-то кружок и бросят, как только станет сложно.
А что такое «конец»? Ребёнок заканчивает как раз тогда, когда хочет. Но если родителям это не нравится, то нужно понять, что для них значит «конец». Познакомиться с музыкальной школой, попробовать — это один конец. Сыграть хотя бы один концерт на сцене — это второй конец. Заниматься восемь лет по пять раз в неделю и получить диплом — это третий конец.
Надо также разобраться: кружок нужен для развлечения ребенка или для какого-то дела? Надо это озвучить, тогда дети будут вести себя соответственно. Они имеют право отказаться от занятий, как только те перестали их развлекать. Или же дети будут воспринимать кружок как обязательство, как труд.
Бывает, что родители записали ребёнка на какие-то занятия, а ему там всё настолько понравилось, что он дальше пашет, как ополоумевший. Такое случается. Но можно ли это предсказать? Практически нет.
Можно ли поломать механизм мотивации у ребёнка, пусть даже из благих намерений?
Элементарно! Например, у ребёнка есть мотивация собирать коллекции камней. Родители немедленно покупают все энциклопедии, ищут репетитора, профессора геологии из Московского университета, везут в горы. Мотивация немедленно исчезнет.
Мотивация может поддерживаться только самостоятельным преодолением.
Расскажу историю из своего детства. Когда мне было 12 лет, у меня над столом висела карта мира. На уровне моих глаз приходилась Антарктида, там было написано «Земля Королевы Мод». Я спросила у родителей: «Кто такая Королева Мод?» Родители не знали ответа.
Я пошла к учительнице географии и спросила её, кто такая Королева Мод.
Она направила к учительнице истории. Та тоже не знала.
Я пошла в районную библиотеку и задала тот же вопрос. Библиотекарша прониклась, посмотрела что могла и сказала, что, к сожалению, ничего толком найти не может.
Тогда я отправилась в библиотеку Академии наук. Поехала туда на троллейбусе, долго с трудом добиралась. Когда зашла, узнала, что книги можно брать только с 16 лет по паспорту. Я стояла в трансе около лестницы, и проходящий мимо молодой человек спросил: «Девочка, у тебя что-то случилось?» Я рассказала ему историю про землю Королевы Мод. Он не знал, кто она, но готов был для меня это узнать. Он предупредил, что книги, которые он закажет, принесут из фондов только через два часа. Я сказала, что готова ждать два часа.
Я стояла там, глядя на часы. С тех пор я вижу, как движется минутная стрелка. Он задерживался, и я решила, что он про меня забыл. Но ему просто позже принесли книги. Найдя нужную мне информацию, он выписал её от руки. Он отдал мне эту бумажку. Королева Мод — это норвежская королева. Я до сих пор жалею, что не узнала, как зовут этого молодого человека.
Значит, можно убить любую мотивацию, если дать слишком много информации и ресурсов?
Да. Ребёнок сказал, что неплохо было бы петь. Ему уже к вечеру нанимают педагога по вокалу. Но если у него есть мотивация петь, он должен вам почистить сапоги, пообещать, что будет кормить свинью каждый день, пойти с вами в горы и петь с вами песни у костра — только ради того, чтобы вы наняли ему педагога по вокалу. Мотивация работает и приносит удовлетворение только в варианте преодоления.
Я бы выделила три типа мотивации.
Взрослая мотивация: ты готов наступить на горло собственной песни, делать что-то неинтересное, вкладывать время, силы и деньги, потому что когда-то в будущем это пригодится. Такая мотивация возникает лет с 15. Ожидать её от ребенка бессмысленно.
Детская мотивация: ты хочешь быть хорошим. Ребёнок учится не для того, чтобы стать образованным человеком, а чтобы взрослые его похвалили, поставили пятерку, помогли ощутить себя прекрасным. Эта мотивация существует лет до 10.
А что от 10 до 15-ти? Там провал. Это уже не дети, но ещё не взрослые, а метаморфонты (от слова «метаморфозы» — превращение). Это короткая переходная форма живет обычно 3-5 лет. Для такого возраста работает только промежуточная мотивация: я сделаю это сейчас, чтобы сразу получить желаемое. Условно говоря, это морковка, которую вешают перед носом лошадки, чтобы она бежала.
Такая промежуточная мотивация-морковка — это любое вознаграждение?
Это не всегда прямое вознаграждение. Например, ребёнок обожает компьютерные игры или театральную студию. Но чтобы тебе выдали айпад или отпустили на занятие, нужно сначала сделать уроки,
Если ребёнку понятно, что ему нужно выполнить определённые задачи, чтобы получить то, что он хочет, то он эти обстоятельства жизни принимает. Промежуточная мотивация работает, и умные родители ею правильно пользуются.
Я вижу, что у родителей обычно есть запрос на то, как сделать, чтобы ребёнок захотел учиться. Никак. Захотеть может только он сам.
То есть задача родителей детей от 10 до 15 лет — установить какие-то понятные правила?
Задача родителей— четко сообщить детям, в какие обстоятельства они попали, что от них ждут, какие задачи они должны выполнить и когда смогут заняться тем, что им нравится. Чем четче родитель это сформулировали, тем легче ребенку адаптироваться к этим обстоятельствам, эффективно и оптимистично в них существовать. Чем более размытые правила, тем больше ребёнок невротизируется.
Если экранное время становится вознаграждением, то не теряется ли от этого ценность реальности? Не начнут ли они воспринимать учёбу и домашние обязанности как препятствие на пути к гаджетам?
Во времена, когда я росла, аналогичной бартерной ценностью было пойти во двор. Сделаешь уроки — пойдёшь во двор. Подметёшь полы — пойдёшь во двор. Домоешь посуду — пойдёшь во двор. Не было ощущения, что ценность двора таким образом усиливалась...
Надо понимать, что гаджет имеет ценность только как портал в другой мир, и ценность того мира невозможно преувеличить, она и так велика.
Однако можно уменьшить ценность реальности. Например, сделать жизнь в доме невыносимой. Например, ты приходишь домой, и тебе, чтобы получить миску хряпы, нужно сделать то-сё, пятое-десятое.
Как увеличить ценность реального мира в глазах детей и подростков?
Ответ на этот вопрос, с одной стороны, достаточно прост, а, с другой стороны, для современных родителей уже труден. Один из основных способов познания мира для детёнышей птиц и млекопитающих — это имитация значимых взрослых. Значит, нам нужно всего лишь с самого раннего детства ребёнка на его глазах кайфовать от реального мира. Не на словах, а на деле. Показывать, как родители наслаждаются цветением хризантем, как они медитируют на закат, как они, взявшись за руки, гуляют по мартовскому городу и так далее.
Это целый пласт другой проблемы для взрослых. Ко мне часто приходят родители, рассказывают, как дети пропадают в гаджетах, при этом собственные телефоны они не выпускают из рук, то и дело их проверяют.
Как быть, если дети быстро теряют мотивацию, не доводят дело до конца? Например, посетят два-три раза какой-то кружок и бросят, как только станет сложно.
А что такое «конец»? Ребёнок заканчивает как раз тогда, когда хочет. Но если родителям это не нравится, то нужно понять, что для них значит «конец». Познакомиться с музыкальной школой, попробовать — это один конец. Сыграть хотя бы один концерт на сцене — это второй конец. Заниматься восемь лет по пять раз в неделю и получить диплом — это третий конец.
Надо также разобраться: кружок нужен для развлечения ребенка или для какого-то дела? Надо это озвучить, тогда дети будут вести себя соответственно. Они имеют право отказаться от занятий, как только те перестали их развлекать. Или же дети будут воспринимать кружок как обязательство, как труд.
Бывает, что родители записали ребёнка на какие-то занятия, а ему там всё настолько понравилось, что он дальше пашет, как ополоумевший. Такое случается. Но можно ли это предсказать? Практически нет.
Можно ли поломать механизм мотивации у ребёнка, пусть даже из благих намерений?
Элементарно! Например, у ребёнка есть мотивация собирать коллекции камней. Родители немедленно покупают все энциклопедии, ищут репетитора, профессора геологии из Московского университета, везут в горы. Мотивация немедленно исчезнет.
Мотивация может поддерживаться только самостоятельным преодолением.
Расскажу историю из своего детства. Когда мне было 12 лет, у меня над столом висела карта мира. На уровне моих глаз приходилась Антарктида, там было написано «Земля Королевы Мод». Я спросила у родителей: «Кто такая Королева Мод?» Родители не знали ответа.
Я пошла к учительнице географии и спросила её, кто такая Королева Мод.
Она направила к учительнице истории. Та тоже не знала.
Я пошла в районную библиотеку и задала тот же вопрос. Библиотекарша прониклась, посмотрела что могла и сказала, что, к сожалению, ничего толком найти не может.
Тогда я отправилась в библиотеку Академии наук. Поехала туда на троллейбусе, долго с трудом добиралась. Когда зашла, узнала, что книги можно брать только с 16 лет по паспорту. Я стояла в трансе около лестницы, и проходящий мимо молодой человек спросил: «Девочка, у тебя что-то случилось?» Я рассказала ему историю про землю Королевы Мод. Он не знал, кто она, но готов был для меня это узнать. Он предупредил, что книги, которые он закажет, принесут из фондов только через два часа. Я сказала, что готова ждать два часа.
Я стояла там, глядя на часы. С тех пор я вижу, как движется минутная стрелка. Он задерживался, и я решила, что он про меня забыл. Но ему просто позже принесли книги. Найдя нужную мне информацию, он выписал её от руки. Он отдал мне эту бумажку. Королева Мод — это норвежская королева. Я до сих пор жалею, что не узнала, как зовут этого молодого человека.
Значит, можно убить любую мотивацию, если дать слишком много информации и ресурсов?
Да. Ребёнок сказал, что неплохо было бы петь. Ему уже к вечеру нанимают педагога по вокалу. Но если у него есть мотивация петь, он должен вам почистить сапоги, пообещать, что будет кормить свинью каждый день, пойти с вами в горы и петь с вами песни у костра — только ради того, чтобы вы наняли ему педагога по вокалу. Мотивация работает и приносит удовлетворение только в варианте преодоления.
Прочитать другие интервью и записаться на занятия Лаборатории чтения можно здесь.
